Мне попалось на глаза другое стихотворение другого поэта. Хотя слово тризна употребляется в нем традиционно, впечатление суперкорявости текста не проходит. Заумь, короче говоря. Неровный размер, невыразительные рифмы, сама идея стихов крайне слабая... Отдельные строки вообще трудно понять - о чем это поэт написал. Вот как еще оценить подобное творчество? Получился новый вопрос вместо ответа, прошу прощения у автора темы.
Тризна
Гол и наг лежит строй трупов,
Песни смертные прочли.
Полк стоит, глаза потупив,
Тень от летчиков в пыли.
И когда легла дубрава
На конце глухом села,
Мы сказали: «Небу слава!» —
И сожгли своих тела.
Люди мы иль копья рока
Все в одной и той руке?
Нет, ниц вемы; нет урока,
А окопы вдалеке.
Тех, кто мертв, собрал кто жив,
Кудри мертвых вились русо.
На леса тела сложив,
Мы свершали тризну русса.
Черный дым восходит к небу,
Черный, мощный и густой.
Мы стоим, свершая требу,
Как обряд велит простой.
У холмов, у ста озер
Много пало тех, кто жили.
На суровый, дубовый костер
Мы руссов тела положили.
И от строгих мертвых тел
Дон восходит и Иртыш.
Сизый дым, клубясь, летел.
Мы стоим, хранили тишь.
И когда веков дубрава
Озарила черный дым,
Стукнув ружьями, направо
Повернули сразу мы.
////////////////////////////////////
Изучив за несколько дней историю вопроса и мнения уважаемых форумчан, представлю свою версию происхождения слова тризна.
В самом раннем источнике (11 в.) приводится форма слова : триздьный (см. Срезневский, 3 том, 995 стр.). В дальнейшем звук и буква д в этом и других родственных словах пропали, куда - неизвестно.
По моему мнению, в балто-славянских языках и посейчас имеются современные аналоги древнего слова.
Trzydniowe (пол.), трохдзённы (белор.), tri dana (босн.), trīs dienu (латыш.), trijų dienų (лит.), тридневный (цся)... Латыши, кажется, лучше всех других сохранили первоначальное звучание, как вы думаете? Trīs dienu - триздьный, практически одно слово!
По обычаю, хоронили на третий день, программа прощания была насыщенной, трехдневной. Поскольку множество отдельных сторон обряда сливались в один триздьный обряд (или даже закон, как упоминается у Срезневского), то поэтому и зафиксировано в старинных источниках несколько весьма несхожих значений старославянской тризны. Последующие поминальные дни называются похожим образом : девятый день (девятины), сороковой день (сороковины, сорочины).
Версия не хуже других, и критика, надеюсь, будет благожелательной)))